Конструирование оружия – работа сугубо техническая, но при этом еще и творчество высшего разряда. Сделать то, что не делал еще никто прежде. А творческим людям, как известно, нужна муза, как считали древние греки, или стимул, как говорим сейчас мы. Кому-то нужна слава гениального конструктора, кто-то создает оружейную империю.
Кем бы стал Сергей Иванович Мосин без своей музы? Возможно, что ровно так же – известным конструктором, ведь "талант не пропьешь". Или просто честным служакой-артиллеристом, отметившимся разве что парой-тройкой полезных усовершенствований – таких в русской армии хватало. Но муза у Мосина была, и нам даже известны её имя и фамилия – Варвара Арсеньева.
В 1875 году выпускник Михайловской артиллерийской академии штабс-капитан Мосин при распределении был направлен на Тульский оружейный завод. С учетом, как принято говорить, "личных обстоятельств", Мосин хотел быть ближе к пожилому отцу, а Иван Игнатьевич был управляющим у тульского помещика Арсеньева. Сам хозяин поместья был также немолод, сын его, на три год старше Сергея, предпочитал проводить время в Москве или Санкт-Петербурге. А вот жена Арсеньева-младшего жила как раз в усадьбе, куда стал регулярно наезжать Сергей Мосин. Сначала к отцу, а потом… да, чужая жена, мать чужих детей, но так бывает, и сердцу не прикажешь, будь хоть трижды офицером. Точнее – двум сердцам.
Поначалу Мосин все же попытался решить проблему по военному – вызовом на дуэль. Но в качестве оружия супруг Варвары предпочел перо и бумагу, причем ответ адресовал не Мосину, а его начальству. Так что итогом вызова стал не выстрел или выпад шпаги, а трехсуточный арест. Следующую попытку Мосин предпринял, встретив Артеньева в Дворянском собрании, в присутствии множества свидетелей, наивно полагая, что уж теперь-то тот не отвертится. Но, по всей видимости, муж Варвары полагал, что честь – дело наживное. Более того – вполне поддающееся оценке. Когда вышедший из-под ареста за повторный вызов Мосин через поверенных предложил Арсеньеву расторгнуть брак, супруг ответил, что вполне готов пойти навстречу двум влюбленным… но за 50 000 рублей. При среднем жаловании штабс-капитана в 40-50 рублей ежемесячно, для Мосина такая сумма была явно заоблачной. Но Сергей Иванович был человек упрямый и решил, что шансы у него есть. Российская империя, как и многие другие страны того времени, переживала "оружейную драму" – технический прогресс превращал едва принятые на вооружение образцы в "морально устаревшие", а после поражения в Крымской войне страх оказаться перед лицом врага со старым оружием у военных, да и в обществе, был особенно велик. Работавший на ТОЗ-е Мосин при этом знал не только желания военных, но и отлично представлял себе возможности отечественной промышленности. Да и просто возможность изготовить в металле придуманную конструкцию была далеко не у каждого.
В 1882 году в документах Главного артиллерийского управления впервые упоминается "магазинная винтовка Мосина", сделанная "по мотивам" доставленных в Россию винтовок Гочкиса. Впрочем, официально конструкторская деятельность Сергея Ивановича началась годом позже, когда его включили в состав "Особой Опытной Комиссии для испытания магазинных ружей". Разумеется, Мосин в ней был далеко не старшим по чину. Но в любом случае это был большой шаг к его мечте и огромная ответственность. Ведь речь шла сначала о выборе варианта для переделки штатной "берданки" в магазинную, а затем и о выборе новой, более современной будущей армейской винтовки.
За следующие несколько лет через Комиссию прошли десятки опытных образцов – как иностранных, так и русских изобретателей. Пять из них были созданы Мосиным. В итоге именно система Мосина была признана заслуживающей наибольшего внимания, после чего последовал заказ 800 винтовок для более широких испытаний в войсках. К сожалению, для Мосина эти испытания вполне наглядно продемонстрировали, что прикладно-реечные магазины не очень безопасны в обращении – на испытаниях были отмечены случаи возгорания патронов при досылке.
Впрочем, даже не случись их, "мосинке" образца 85 в любом случае вряд ли была суждена долгая жизнь. 1880-е стали временем еще одного этапа "винтовочной гонки" XIX века – перехода на меньший калибр. Россия также не осталась в стороне от этого процесса, начав разработку нового патрона – будущего "трехлинейного" 7,62х54R. На этот раз основных участников соревнования было лишь двое. Бельгиец Леон Наган… и Сергей Мосин. По накалу борьбы это состязание мало уступало гонкам «Формулы-1» и вопрос о том, чей образец лучше, оставался открытым до самого конца. В дальнейших статьях мы обязательно вернемся к этой теме, чтобы рассказать не только про работу Мосина, но и других участников процесса создания новой винтовки.
Результатом стала известная всем винтовка образца 1891 года – в тот момент совсем не "мосинка". Комиссия по винтовке все же была заинтересована не в строгом соблюдении "чистоты изобретения", а в том, чтобы русская армия получила самое лучшее из возможных. Поэтому в принятой винтовке имелись конструктивные решения Нагана, Мосина и других членов комиссии. Именно это послужило поводом отойти от традиции указывать в названии фамилию конструктора. Впрочем, тот факт, что вклад Сергея Ивановича был основным, был вполне оценен. За участие в разработке "трехлинейки" Мосин получил 30 000 рублей. Выплаты Нагану были больше, но при этом русское правительство также приобретало все права на его винтовку – в качестве резервного варианта. Если бы с производством «трехлинейки» возникли сложности, наличие лицензии позволило бы разместить заказы за границей – не только у Нагана, а у любого фабриканта.
Вместе с еще 1500 рублями Михайловской премии "за лучшие изобретения по артиллерийской части» Сергею Мосину, наконец, хватило денег, чтобы "выкупить" любимую. В том же 1891 году брак между супругами Арсеньевыми был расторгнут.
Здесь обычно рассказ заканчивают, намекая на традиционное "и жили они вместе долго и счастливо". Но в этой истории финал был немного иной. Дети от первого брака "не приняли" Мосина и последние годы генерал-майор артиллерии, начальник сестрорецкого гарнизона жил один в казенной квартире.
Вряд ли он, да и кто-то еще в то время мог предположить, какая долгая жизнь будет у созданного им оружия.
