Как заметили многие читатели, прошлая статья закончилась «на самом интересном месте». Ручной пулемет ЛАД, так хорошо проявивший себя на испытаниях, был рекомендован в серию для войсковых испытаний… и все.
Увы, но ЛАД не хватило буквально нескольких месяцев, чтобы попасть в серию и в историю отечественного стрелкового оружия. Тем же летом 43-го, когда его испытывали на полигоне, в распоряжение офицеров ГАУ КА попал трофейный образец нового немецкого стрелкового оружия – «карабин-автомат и 4 патрона к нему». Обсуждение этого трофея очень быстро вышло на самый высокий уровень. В результате основные силы и средства стрелкового отдела ГАУ и подчиненных ему подразделений были перенаправлены на создание отечественного аналога «промежуточного» патрона и оружия под него. Среди прочих «в сторону» оказались отставлены ЛАД и другие проекты ручных пулеметов под пистолетный патрон.
Советские 7,62-мм патроны: винтовочный, промежуточный и пистолетный
Разумеется, офицеры стрелкового полигона были в числе первых, оценивших возможности нового патрона. Однако просто взять и переделать ЛАД под него было невозможно. Хотя бы потому, что патрон «образца 43 года» на полигоне даже в 44-м появлялся «местами и не очень». Более того, в какой-то момент получился замкнутый круг. Конструкторы оружия не могли отрабатывать свои образцы из-за нехватки патронов для испытаний. А с завода, производившего патроны опытных партий, почти как в стихотворении Корнея Чуковского, докладывали: «те опытные автоматы, что вы нам прислали, мы уже сломали и теперь нам не на чем тестировать новые партии патронов». Да и сами офицеры отнюдь не сидели безвылазно на стрельбище, а регулярно отправлялись в командировки на фронт для войсковых испытаний нового вооружения и сбора информации об уже производимом стрелковом оружии.
Но и творческая работа на НИПСВО также не прекращалась. И вот, в январе 1945 года на испытания поступил ручной пулемет под патрон «обр. 43», созданный в конструкторском отделе полигона. Автором пулемета в акте об испытаниях значился старший инженер-конструктор КО НИПСВО КА, старший сержант Н. Афанасьев.
Автоматика пулемета была построена на газоотводной схеме. Отверстие для отвода пороховых газов из ствола было просверлено с наклоном назад. Питание из 100-патронной металлической ленты «по типу ленты МГ-34». Запирание канала ствола производилось перекосом затвора вверх. Особо был отмечен оригинальный механизм подачи ленты, основной частью которого являлся двуплечий рычаг подачи, вращавшийся вокруг продольной оси. Выбрасыватель оформлен аналогично ППС-43. Общий вес пулемета Афанасьева без коробки и ленты составил всего 5,89 кг.
Еще при первом осмотре испытатели отметили, что ствол пулемета имеет значительный износ – поля нарезов, особенно с казенной части, были скруглены. Ствол не был хромирован и по акту заводских испытаний имел настрел 7500 выстрелов. По всей видимости, чтобы получить для своего образца хромированный ствол Афанасьев на тот момент «чином не вышел». Не удивительно, что когда на испытаниях попытались замерить кучность пулемета, результаты получились соответствующие. Для дистанции в 300 м в таблице вместо цифр появилась запись: «Пробоины не переловлены щитом 3х3 м (ушли вверх и разбросаны во всю ширину щита)». Поняв, что на таком стволе говорить о кучности не приходится, стрелять на 500 и 800 метров уже не стали.
Однако если проблемы с кучностью объяснялись просто «качеством» ствола – вернее, отсутствием такового, то следующая выявленная проблема оказалась сложнее.
На этапе измерения тягового усилия на 200 выстрелов пулемет Афанасьева показал 11 задержек - «неподача ленты». При этом, как отметили стрелки, задержки не зависели от длины свисающего куска ленты, а шли равномерно. Следующий этап – стрельба на безотказность в затрудненных условиях – также подчеркну эту проблему. Из 11 задержек на 1000 выстрелов 8 были той самой «неподачей ленты».
И, наконец, испытание большим количеством выстрелов подвело итог недолгой карьере пулемета – после 4000 выстрелов сломался шток. При этом было получено 53 различные задержки, из которых 24 были все той же неподачей ленты, а еще 19 – прихватом гильзы. Примечательно, что по мере настрела неподач стало меньше, что позволило испытателям локализовать проблему. Скорее всего, задержки возникали по причине повышенного трения подающих пальцев о патроны и звенья ленты. По мере стрельбы детали «притирались» (при осмотре на 3000 было замечено скругление верхнего угла подающих пальцев) и вызванные трением задержки происходили реже. Что касается прихватов гильзы, то их причиной стал износ пружины выбрасывателя. На третьей тысяче выстрелов выбрасыватель вылетел и был найден в двух метрах от пулемета.
На этом испытания были прекращены. 1,32% задержек могли быть поводом для гордости в 20-х или 30-х, но для отечественного стрелкового оружия в 45-м были неприемлемой величиной. Тактико-технические требования для ручных пулеметов под патрон образца 43 года требовали уровня надежности в 0,3%. Учитывая, что к этому времени на полигоне уже испытывался более удачный образец ручного пулемета из КБ Дегтярева, проводившая испытание комиссия сочла дальнейшую доработку пулемета нецелессобразной. Ручник Афанасьева стал одной из первых жертв долгой и тяжелой борьбы советских оружейных конструкторов с «промежуточным» патроном.
